После сотен лет ожидания Роб и Кристен все же приехали около полуночи и остановились на другой улице для грима, они болтали, пока шли репетиции сцен и дополнений. Я отправилась к ним в надежде хоть одним глазком посмотреть, что они делают. Роб сидел на капоте автомобиля, болтал с Кристен и смеялся как ребенок. Мысленно я уже умерла от счастья, но должна была сдержаться, чтобы себя не выдать. Нам запретили фотографировать или снимать хоть что-то на этих съемках.

После репетиции, когда должна была начаться серьезная съемка, нас проинструктировали не смотреть на главных героев («они нормальные люди, просто разговаривают по-английски и у них больше денег») и не разговаривать с ними. Я не собиралась следовать этим правилам, конечно, но я была поражена действиями другой девушки (ее потом убрали из сцены). На протяжении всей сцены играла одна и та же самба, это было очень утомительно (представьте, 6 часов одной и той же песни). Когда я танцевала, Роберт и Кристен проходили мимо меня, и он нечаянно в меня врезался. Не знаю, почему, но я извинилась. Он повернулся и улыбнулся – такой хорошенький! Когда они закончили первую сцену, после поцелуя на улице, я стояла рядом, наблюдая, как они разговаривали. Кристен сказала что-то режиссеру, анализируя сцену, спросила у него, что он думает и что она должна переделать. После каждого решения она, всегда участливо, давала советы и иногда просила переснять тот или иной дубль. Билл Кондон придавал большое значение ее мнению, и она выглядела очень участливой, очень вовлеченной, желая сделать все идеально. Я не понимаю тех, кто утверждает, что она не работает над ролью, потому что из всего того, что я видела, каждая сцена в фильме содержит частичку ее души.

Так, после съемок первой сцены, когда они обсудили все моменты с режиссером, Крис с Робом болтали, пока съемочная группа все еще раз проверяла. Я стояла неподалеку и выкрикнула: «Крис, ты лучшая!» Она повернулась ко мне, посмотрела на меня сияющим взглядом и улыбнулась. Боже, это была лучшая ночь в моей жизни!

Каждый раз, в перерывах между съемками, Крис отходила назад, к своим коллегам, снимала туфли на каблуке и переобувалась в кеды разных цветов (они у нее красные, фиолетовые, желтые), а потом шла прогуляться по улице.

Они с Робом все время держались за руки, не отпуская друг друга. Даже когда звучало «Снято!» и камеры выключались, их руки оставались переплетенными, и они немного ласкали друг друга. Роберт притягивал ее ближе за талию, а Кристен в шутку покусывала его за руку. Когда она чувствовала себя не очень уверенно, она сжимала рубашку Роба (как она делала на премьере «Затмения» в Л.-А., есть несколько таких фото) и опиралась на него. Потом его рубашка была несколько помятой от того, что она ее сжимала и танцевала. Они были очень нежны и ласковы друг с другом, улыбались и шутили. Я видела их целующимися прямо передо мной, наверное, миллион раз. И пусть это всего лишь герои фильма - это было так здорово! Иногда они посылали воздушные поцелуи и шуточно ловили их, Роб нежно поправлял ей волосы и как бы «случайно» опускал руку ниже ее талии.

Обручальное кольцо Беллы сияло. Я сначала подумала, что они его заменили или отполировали – оно восхитительно! Я также заметила шрам. Я не знаю, как мне удалось разглядеть ее запястье, но она стояла передо мной и я заметила!

После съемок, когда Роберт и Кристен уже уходили, я разговаривала с Джоном. Он очень милый и он смутился, когда я сказала, что бразильские фаны Кристен обожают его. Я ему широко улыбнулась и поблагодарила. На прощание Кристен и Роб улыбнулись и помахали нам руками.