«Сага
Сумерки: Новолуние» - вторая часть феноменально успешной серии Стефани
Майер, роман между смертной и вампиром достигают нового глубокого и
опасного уровня, также раскрывается внутренний конфликт о том, что
Беллу Свон (Кристен Стюарт) преследует голос [Эдварда], поэтому история
продолжается. Исследуя вековое соперничество между племенем Квилетов и
вампирами, во главе которого стоит ее лучший друг, Джейкоб Блэк (Тэйлор
Лотнер), и ее любовь, Эдвард Каллен (Роберт Паттинсон), Белла быстро
узнает, что мир сверхъестественного, частью которого она хочет стать,
таит в себе еще больше опасностей, чем раньше.

Как
вынужденный вампир, от которого по всему миру падают в обморок миллионы
женщин, Роберт Паттинсон работал без остановки, с момента подписания на
первый фильм «Сумерки». После завершившихся съемок в «Саге Сумерки:
Затмение», актер также надеется сняться в «Милом друге» и в «Свободных
пленниках», прежде, чем возвратится для съемок заключительной части
«Рассвета», ориентировочная дата падает на 2010г. 

На пресс-конференции фильма, Роберт Паттинсон говорит о том, что привыкает к жизни в мире, где следят за каждым его шагом.

 На что это было похоже в прошлом году? Как ты контактировал с этим? Тебе сейчас более комфортно?

Роб:
Я думаю, что это неизбежно, что тебе становится более комфортно. Ты все
еще борешься против каких-то вещей. Нет ничего действительно страшного
во франшизе непосредственно. Мне нравятся все люди, с которыми я
работаю. У меня вообще мало разногласий по поводу сценария или в чем-то
еще, в то время как мы работаем, особенно над «Новолунием». Все
казалось таким расслабленным и легким. Я был на трех других съемках, с
14-ого января. У меня было три свободных дня. Я собираюсь быть на
съемочной площадке весь следующий год. Я не знаю, является ли
выполнение заданий и других вещей причиной того, что у меня не было
длительного периода времени, свободного от работы. Я не знаю, как это
на самом деле изменилось. Я все еще чувствую, что я почти точно такой
же, и это возможно не очень хорошо.

 Ты можешь рассказать о работе с Крисом Вайцом, и как его наставления, которые он дал актерам, помогла тебе?

Роб:
У меня никогда такого не было, не с одним режиссером. Это было 40 или
50 страниц, в дополнение к куче писем и е-майлам, пытаясь показать, что
он был на том же самом этапе, как мы, и был полностью [связан] с нами,
в создании фильма. И, он не отступал от такого отношения, на протяжении
всего фильма. Вероятно, кажется смешным, сколько похвалы он получает. Я
даже был с ним и его женой в Японии, и она как бы была «сыта этим по
горло». Но, он похож на святого. Он - один из лучших людей, которых я
когда-либо встречал, уже не говоря о режиссерах. Во многих отношениях
она показывает в фильме. Он вложил [частичку] сердца, специально для
продолжения франшизы. Он - просто великий человек для работы с ним. 

 Ты появляешься в большей части фильма, как серия видений, ты вообще
чувствовал себя оторванным от актеров? Ты сожалеешь, что тебя в фильме
не больше?

Роб:
Те сцены были самыми трудными сценами. Они не были тогда такими в
действительности, но после того, как я увидел первый отрезок фильма, их
изменили весьма немного для того, чтобы редактировать и уладить спорные
вопросы. Это не Эдвард. Это - проявление одиночества Беллы и отчаяния.
Это было всегда очень трудно. Я спросил Кристен: «Как ты будешь играть
это?» Это ее инициатива, чтобы было так трудно [Белле]. Что касается
одиночества, я всегда чувствовал себя немного отчужденным как персонаж,
на протяжении всей серии. Я думаю, что так и должно было быть, и я не
мог чувствовать что-то другое. 

Как выглядела сцена расставания Эдварда и Беллы в фильме?

Роб:
Это было как то странно. Одной из главных вещей, что я чувствовал, было
ожидание фильма людьми, и идеи фанатов серии о взаимоотношениях Беллы и
Эдварда, и то, как их изображали. Это как вид идеальных отношений.
Итак, играя сцену, где я разбиваю идеальные отношения, я чувствовал
большой груз позади. Кроме того, это убрало страх перед мелодрамой. Это
было подобно землетрясению, даже когда мы снимали это. И также очень
походило на, «выход на сцену солнечного света», в конце. Ты мог
по-настоящему почувствовать за собой взгляд наблюдавшей аудитории. Это
было странно.

Тебе когда-нибудь разбивали сердце, как делает Эдвард, когда оставляет Беллу?

Роб: Нет, не думаю.

О чем были твои мысли, в то время как ты снимался в той сцене в Италии, где Эдвард показывает себя в солнечном свете?

Роб:
Я просто пришел к пониманию этой сцены. Это один из самых близких
моментов, который я по-настоящему почувствовал - эмоциональная связь
людей к персонажу, потому что было очень много прибавлений, в виде
фанатов «Сумерек», которые прилетели, чтобы быть на главной площади
города. Именно этот один шаг в свет, был из тех моментов, с тех пор как
прошел «Comic-Con», где я почувствовал на себе огромный вес ожидания и
ответственность перед всеми людьми, которые настолько поглощены
историями. Хороший момент. Это было очень волнующе, но я, наверно,
по-настоящему прочувствовал своего персонажа так, как никогда не
чувствовал, по всей серии, именно в тот момент.

Если бы была борьба между Эдвардом и Джекобом, кто победил бы?

Роб:
Я не знаю. Я думаю на самом деле факт - Эдвард победил бы, если я
прочитал книги правильно. Таким образом, я могу держаться за это, для
моего эго.

Как ты относишься к борьбе между тобой и Тэйлором Лотнером?

Роб:
Я слышал, на днях, что Тэйлор согласился на интервью, куда интервьюер
собирался сражаться с ним. Я думаю, что никогда бы не согласился на
это. И после просмотра видео боевого искусства Тейлора, когда ему было
около 9 лет, я не хочу с ним связываться. Возможно, если бы у меня было
бы какое-то оружие.

Какими чертами характера ты поделился с Эдвардом?
Роб:
Я думаю упрямством, в некоторой степени, в некоторых вещах. Он довольно
убежден в своей правоте. Я весьма зациклен в каких-то вещах, а также я
собственник.

На каких?

Роб:
У меня очень, очень конкретные идеи о том, как я хочу делать свою
работу, и как я хочу быть воспринятым, вплоть до нелепости, иногда. Я
не слушаю кого-либо еще. Именно поэтому у меня нет публициста или
кого-то еще. Я не терплю, если кто-то пытается сказать мне, что я
должен что-то делать, что иногда, возможно, является моей ошибкой. Мне
нравится быть дотошным, и это весьма трудно, для актера, все
контролировать. Хорошая вещь в серии «Сумерки» - то, что фильм
действительно дает тебе намного больше контроля над «выпивкой» - это та
небольшая вещь, которую я хочу иметь. Я полностью хочу контролировать
это. 

Ты больше ценишь Эдварда, с каждым фильмом? Какие твои любимые моменты в нем?

Роб:
Когда я прочитал «Новолуние», это дало мне идею о том, как его играть в
первом фильме. В нем я соединил одно из множества, и это одно -
«очеловечивание» Эдварда под себя. В первом фильме он все еще остается,
с начала до конца, идеалистическим характером. Но во втором он делает
ошибку, это признано всеми, включая его самого. Кроме того, он
полностью подорван более сильными существами, и он подрывает
эмоционально людей также. Это - то, что «очеловечивает» его.

С
тех пор как я прочел эту книгу, я навсегда полюбил его как персонажа, и
я попытался сыграть то же чувство по всем фильмам. Он - герой этой
истории, который просто отказывается признать то, что он - герой, и я
думаю, что это просто замечательно.

 Любовь играет такую важную роль в этих фильмах, а так много поклонников
хотят, чтобы то, что происходит на экране, происходило и в реальной
жизни. Как ты сможешь отличить влюбленность в реальной жизни в реальных
женщин от влюбленности в актрису напротив?

Роб:
Ты всегда должен помнить, что тебе платят. Есть много подтекста,
которые приходят вместе с этим. Это - одно из главных отличий.

Вы согласны с решением, что Эдвард появляется как видение, а не только как голос? 

Роб:
Я всегда волновался об этом. Даже прежде, чем мы начали снимать, люди
задавали вопросы и высказывались: «О, ты волнуешься, что люди подумают,
что в фильме недостаточно Эдварда?», но его же нет в книге. Я был так
обеспокоен тем, что именно будет в случайных сценах. Был разговор, в
начале, о том, чтобы показать мою предысторию в Южной Америке, где
Эдвард ходит мрачный. Это было бы ужасно для меня, и я думаю, что это
было бы катастрофой для фильма тоже.

Я
боролся, насколько мог, чтобы держать моего героя ограниченным
настолько, насколько было возможно, главным образом, потому что его не
бывает в книге. Но тогда, в то же самое время, было страшно делать
голос за кадром, потому что это могло закончить тем, что фильм бы
выглядел очень убого. Я думаю, что мы оказались где-то посередине. Я не
просто там. Я, как и предполагалось, играл эти видения и, если ты
играешь это настолько реалистично, насколько возможно, это становится
интересным, чтобы попробовать. В то время это было интересно для меня. 

 Как Вы боролись за это? 

Роб:
Я просто говорил с Крисом. Он никогда не делал какие-то вещи только
ради их выполнения. Он всегда был на стороне истории. Даже, когда все
было отредактировано, добавляли и добавляли видения, вырезали
последовательности появления. Многие из них, Крис вырезал без меня. Но,
когда редактировали, я говорил: «Это будет более интересным и
мистическим, если ты вырежешь больше этих кадров. Это становится более
жутким и более реалистическим, если будет меньше этих видений». Наличие
переднего плана кадра может смотреться по-другому. Оно становится
фиксированным изображением, которое не интересно.

 Эта франшиза сделала тебя прибыльным лидирующим человеком. Как это
изменило твою карьеру, и где ты хочешь быть через пять лет? 

Роб:
Я не знаю. Я сделал только один фильм вне серии - «Помни меня». Он
выйдет в следующем году. Но даже этот фильм снимался в той же самой
студии. Я еще «слеп», на счет моей реальной экономической
жизнеспособности, за пределами саги, но это уже другое. Ты получаешь
предлагаемый материал, о котором ты даже не мечтал, и который тебе не
предлагали прежде, но это страшно, потому вам не нужно ничего [делать]
для прослушивания. Ты просто думаешь: «Я не хочу сниматься в том
фильме, где я, являюсь причиной, почему оно сделано».
Это
- страшная ситуация, во многих отношениях. Ты подвергаешь сомнению
самого себя. Еще до «Сумерек» я снимался в любом фильме, в каких была
возможность, и пытался сделать лучшие из них впоследствии. Теперь, от
тебя ожидают, что с приходом в фильм, ты обеспечишь не только прибыль,
но и производительность также. Люди говорят: «Ты не можешь просто
бездельничать. Мы нанимаем тебя, чтобы ты был звездой и актером». Это
трудно, и это страшно.

 Не то, о чем ты мечтал, когда начинал карьеру?

Роб:
Когда у тебя нет за спиной опыта в «большом» фильме, и ты не прибылен,
все говорят: «Он не достаточно принесет прибыли», так что ты не можешь
получить роли, которые ты хочешь получить. А потом, когда ты
снимаешься, особенно в таком фильме, как этот, где есть конкретная
аудитория, люди начинают думать: «О, ты должен встретиться с этими
зрителями. Ты должен сделать это или то. Ты должны пойти по
определенному пути». Существуют некоторые плюсы в этом, в то время,
когда никто не смотрит твои фильмы, а ты получаешь часть, ты можешь
делать все, черт возьми. Вот как оно есть. Таким образом, есть хорошие
и плохие моменты, в любом случае.

 Со всем, что у тебя происходит теперь, как ты держишь свою жизнь размытой?

Роб:
Это - только размытость. Есть случайные моменты, которые выделяются, но
я работал так много в этом году, что это похоже на то, что я живу в
другой реальности. Часы на съемочной площадке также длинны, как у
врача, и каждый врач, с которым я когда-либо говорил, говорит ту же
самую вещь, что ты понятия не имеешь, что происходит вне работы. Ты
вдали от своей семьи и друзей, и все такое. 

 Произошло ли что-нибудь смешное, за то время когда вы встречались с фанатами?

Роб:
Да, много раз. Недавно, у меня было небольшое общение с людьми, потому
что сейчас больше безопасности и прочее на съемочной площадке. Но, мне
всегда смешно, взрослые люди подходят. Была женщина, которая подошла ко
мне на днях, которой, должно быть, было 90 лет. Это очень необычно. И
говорит то же самое, что и 12-летняя девочка.

 Когда ты снимаешься в романтических сценах, о чем ты думаешь?

Роб:
Это странно. Я продолжаю слышать высказывания людей: «Накачайте весь
фильм экшеном, тогда его придут посмотреть и парни», но это смешно. Это
все равно, что сказать, что ребята не могут оценить романтику. Я не
думаю, что ты можешь то же самое сказать об «Унесённых ветром». Я
смотрел «Титаник», и я не думал: «О, это фильм для девчонок». 

Особенно
на «Новолунии», и фактически в целой серии, я никогда не играл, думая:
«О, я снимаюсь в серии фильмов для девочек, и я делаю все это только
для девочек». Я не чувствую, что я делаю это для оживления «Tiger Beat»
[амер. фан магазин], каждую неделю. Мне нравится сниматься в
романтичных сценах. Я чувствовал, что основная сюжетная линия в
«Новолунии» очень душераздирающа и правдива. Я не думал, что я делал
что-то, только ради романа. Я думал, что в большинстве случаев это была
действительно печальная история.

 Правда, что ты романтическая личность, в реальной жизни? Какой самый романтический поступок, который ты когда-либо делал? 

Роб: Я сделал не так много романтичных вещей, в моей жизни.

 Ты когда-нибудь пел кому-нибудь серенады?

Роб:
О, нет! Я не думаю, что это было бы романтично. У тебя должно быть так
много смелости, чтобы сделать что. Боже! Я, правда, не могу вспомнить
об какой-то одной романтичной вещи, которую я когда-либо делал. Это
ужасно.

 Вы когда-либо дарили кому-нибудь цветы? 

Роб:
Да, дарил. Я положил цветок в ее шкафчик, когда мне было 15 лет. Эту
девочку звали Мария. Возможно, мне было 14. Она думала, что это было от
кого-то другого, а другой парень заявил об этом, что было просто
замечательно.

 Каково было наблюдать за преображением Тэйлора физически?

Роб:
Я не видел Тейлора до этого совсем чуть-чуть, прежде чем мы начали
съемки, поэтому, когда он вернулся, у меня была такая же реакция, как и
у всех других. Я подумал: «Теперь я должен пойти в спортзал». 

 Каково это было развить романтический треугольник?

Роб:
Это было странно, потому что мы почти не снимались в сценах с Тэйлором.
Мы только делали сцены вначале и в конце, и у него была своя основная
сюжетная линия, развивающаяся без меня, которая довольна, интересна,
поэтому я и понятия не имел, куда шла его работа. Это не было
конкуренцией или чем-либо еще. Он был независим. Между тем, в
«Затмении» мы все время делали сцены вместе с Беллой. Это действительно
показывает динамику в том фильме.

 Какой твой любимый фильм о вампирах за все время, и почему? 

Роб:
Я, правда, не знаю. Я всегда думаю неправильно о людях. Я буду как,
Итан Хоук в «Интервью с Вампиром», и кто-то скажет: «Он не вампир». Вот
и связь. Мне действительно очень нравится Уэсли Снайпс (в Лезвии). Я
думаю, что он велик.

Какая самая странная или самая смешная вещь, которую вы когда-нибудь читали или слышали о себе?

Роб:
Недавно, один журнал писал на обложке, что я был беременен. Я просто
сказал: «Ничего себе!» И, это было без тени намека на иронию или на
что-нибудь еще. Я действительно не знал, что делать с этим. Я даже не
знаю, считается ли это клеветой, потому что они могут просто сказать:
«Ну, это явная фикция», но это написано в журнале научной литературы. Я
видел пару комментариев на высказывание статьи: «Вот почему он всегда
носит куртки. Он хочет скрыть это слоями». 

 Как ты сохраняешь баланс между сообщениями фанатам и общественности,
кто ты, за пределами существования Эдварда, а также сохранением своей
личной жизни?

Роб:
Я думаю, что вы просто делаете свою работу. Это - такая опасная вещь,
давать интервью. Я стараюсь ограничить количество интервью, которые я
даю. Никому это не интересно, особенно когда ты ничего действительно не
говоришь. И я не хочу занять особенное место в обществе. Таким образом,
я думаю, единственная вещь, которую вы можете сделать, это организовать
рабочие места и смотреть, отвечают ли люди за это.

Но,
я всегда держусь за факт, что я действительно не знаю, кто я, так что,
надеюсь, я не буду разорван из-за этого. Я просто полное невежество в
этом. Я действительно никогда не боролся с этим, вплоть до недавнего
времени. Я должен прекратить говорить о своей низкой самооценке, люди
начинают верить этому. Они будут говорить: «Этот парень - идиот», то
есть я попытался остановить все это.

 Вас удивила замена Брайс Даллас Ховард в фильм «Затмение», за место Рашель Лефевр?

Роб: Да, это был шок, но она прекрасна. Она действительно, правда, хороша.

Вам сказали предварительную дату, когда ты будешь сниматься в «Рассвете»?

Роб: Я думаю, предварительная дата «Рассвет» падает на следующий год. Я так думаю. Но они могут все изменить.

 В каких кинофильмах вы поучаствуете в 2010г.? 

Роб:
В зависимости от того, как пойдут дела, я снимусь в фильме «Мой милый
друг» в феврале, который является адаптацией романа Ги де Мопассана. И
также, надеюсь, в Вестерне с Рейчел Вайс и Хью Джекманом «Свободные
Пленники», это рядом там же. Они должны попытаться проработать весь
график и материал.

Кого ты играешь в «Свободных Пленниках»? 

Роб:
Я играю ребенка, которого похищает [племя] Команчей, когда ему было
четыре года, и они его воспитали. Его мать тратит всю свою жизнь,
пытаясь найти меня и мою сестру, и когда она находит нас, мы не помним,
кто она, и ничего из Западной культуры, в которой мы росли. Они говорят
о [племени] Команчей, весь фильм. Ты не можешь быть дальше от Эдварда,
чем в этой роли.

 Не потому ли вы взялись за это?

Роб:
Нет, я правда принял это предложение после того, как я снялся в
«Сумерках», летом, только спустя несколько месяцев после того, как я
закончил. Это было действительно прежде, чем что-либо случилось, так
что я не думал об этом. Это был просто обычный сценарий, и это
напомнило мне «Гиганта», который является одним из моих любимых
фильмов. Я думаю именно поэтому, что я взялся за него.

 Джеймс Дин - один из твоих любимых актеров?

Роб: Один из любимых, да.

 Нужно ли тебе изучать Команчей для роли? 

Роб: Да. 

 Было ли у тебя время для музыки?

Роб: Я еще пробую с этим.