Гм, тупик! Шеба принялась мысленно просчитывать другие варианты, как уничтожить этого противного мальчишку, но ее внимание неожиданно привлекло нечто гораздо более важное, нежели какойто там
хороший парень
.

Купер Силвердейл прямо-таки трясся от ярости у края танцплощадки, не сводя горящих глаз с Мелиссы и Тайсона. Склонив головку на плечо Тайсона, Мелисса и не догадывалась, что ее партнер дразнит Купера наглой ухмылкой.
Пора действовать. Купер прикидывал, не выпить ли еще стакан пунша, чтобы приглушить боль. Этого Шеба ему позволить не могла — вырубится в любое мгновение. Чертовка принялась за парня так, что дымок вновь повалил из ушей, а Куперу подумалось: «Какая мерзость этот зеленый пунш, все, больше ни капли дряни!» Швырнув полупустой стакан на пол, Купер попытался навести пылающий взгляд на Тайсона.

Она считает меня ничтожеством,
начал голос в голове Купера.
Нет, она вообще никем меня не считает, я для нее пустое место. Ничего, сейчас она получит! Сейчас она увидит такое, чего никогда не забудет.

Голова кружилась от алкоголя. Купер сунул руку на поясницу и провел ладонью по стволу пистолета, спрятанного под смокингом.
Шеба затаила дыхание; искры так и брызнули из ушей.

Не в том суть жизни, что в ней есть,
но в вере в то, что в ней должно быть. Иосиф Бродский

И здесь, в танцзале, его манил тот же самый иссушающий зов, словно тонет кто-то, вопит о помощи. Никогда в жизни Гейб не слышал такого требовательного, настойчивого зова.
Его взгляд метался между парами на танцполе, однако самой «утопающей» видно не было. Тогда юноша прошелся по краю танцпола, вглядываясь в лица стоящих у стен. И там ее нет.
Гейб заметил, что Селеста вновь сменила партнера, но решил не отвлекаться. Если Селеста прямо сейчас не потребует, чтобы он отвез ее домой, пусть этим озаботится кто-нибудь другой.
Вновь прозвучала страстная мольба, влекущая его так, что Гейб даже усомнился в своем рассудке. Может, девушка в платье из языков пламени ему лишь привиделась? Может, зов — не более чем галлюцинация?
И вдруг он наконец-то наткнулся на то, что искал.
Обойдя стороной закручинившегося здоровяка Хита Макензи, Гейб приметил крошечную, но звездно-яркую багровую искорку. Да вот же она, притаилась за искусственным деревом, мерцая серьгами; вот она, его девушка в огненном платье! А вокруг нее сгустком энергии билось и тянуло то, что он считал зовом. Гейб двинулся вперед, не задумываясь. Наверное, он не смог бы остановиться, даже если бы очень захотел.
Нет, конечно, нет: он никогда раньше не встречал этой девушки; она ему совершенно незнакома.
Темные миндалевидные глаза смотрели уверенно и внимательно, хотя — Гейб был готов поклясться! — просто кричали о помощи. В них-то и пряталась страстная мольба, которую чувствовал Гейб. И не слышать этой мольбы он не мог, как не мог заставить свое сердце не биться.
Он ей нужен.
Нет, не может быть: Гейб Кристенсен идет прямо к ней! Увидев свое отражение в его мыслях, Шеба вдруг поняла: это ведь ее Гейб искал весь вечер! Что ж, на минутку можно и отвлечься от работы. Купер теперь никуда не денется, такого стоит пальцем поманить, и он твой. Несколько минут ему не помогут. — Вот как забавно-то все повернулось. Значит, Гейбу не терпится получить свое персонально от Шебы? Ладно, устроим. Ему будет больно, а ей еще приятнее оттого, что он сам полез в капкан.

Соблазнительно распрямившись, Шеба использовала возможности платья на всю катушку. Она прекрасно знала, что должен чувствовать мужчина, увидев
это
платье.

Но несносный мальчишка смотрел вовсе не на платье, а в глаза!
Ох, и опасное это занятие — смотреть в глаза чертовки. Если человек не успевает отвернуться, его песенка спета. Раз угодив в капкан, он до конца жизни сгорает от бессмысленной страсти.
Придержав улыбку, Шеба встретила взгляд юноши, ринувшись в глубину небесно-голубых глаз. Глупый человечишка...

Гейб подошел к ней совсем близко, так, чтобы не надо было перекрикивать громкую музыку, и остановился. Он понимал, что смотрит слишком уж откровенно — еще подумает, что он какой-нибудь грубиян или придурок. Однако она заглянула ему в глаза таким же внимательным, изучающим взглядом.

Не в том суть жизни, что в ней есть,
но в вере в то, что в ней должно быть. Иосиф Бродский

Огонь погас, колени непослушно подогнулись. Адский пламень в душе утих, исчез, словно фитилек, оставшийся без воздуха.
Комната уже не казалась такой холодной, и здесь не пахло ничем, только потом, парфюмерией и сухим кондиционированным воздухом. Шеба не ощущала больше восхитительного вкуса беды и горя. Не ощущала вообще ничего, кроме того, что во рту пересохло. И что ее держат крепкие руки Гейба Кристенсена.

Платье девушки было мягким и теплым. Наверное, в нем-то все дело, подумалось Гейбу, когда он притянул ее к себе. Наверное, душный запруженный зал вкупе с таким теплым платьем оказались для нее непосильным испытанием. Гейб заботливо смахнул шелковистые волосы с лица девушки. И все это время она не отводила своих темных зачарованных глаз от его светлых.
— Ты как? Стоять можешь? Извини, не знаю, как тебя звать.
— Да, могу, — ответила девушка тихо. Голос был слабый, но в нем звучало столько же удивления, сколько отражалось в глазах. — Ничего, все в порядке.
Она выпрямилась, но Гейб ее не отпускал. Просто не хотел. Да она и сама не вырывалась. Маленькие ладони забрались на его плечи, словно сейчас начнется танец.
— Кто ты такой? — с трудом проговорила девушка.
— Гейб... Габриэль Майкл Кристенсен, — произнес он с улыбкой, — а ты?
— Шеба. Шеба... Смит.
— Может, потанцуем, Шеба Смит? Если ты, конечно, хорошо себя чувствуешь.
— Да, — выдохнула она едва слышно. — Почему бы и нет?
Они все смотрели и смотрели в глаза друг другу.
Не сходя с места, Гейб и Шеба принялись покачиваться в такт очередной ужасной песне. На сей раз Гейб и не подумал возмущаться музыкой.
И тут до него дошло. Новенькая. В изумительном платье. Шеба. Значит, именно она пригласила Логана на бал, а потом избегала беднягу. А правильно ли он поступает, отбивая девушку у друга? Но эти мысли мгновенно пропали.
Во-первых, Логану хорошо с Либби. Какой смысл вмешиваться, если у людей все так прекрасно складывается?
Во-вторых, у Шебы с Логаном все равно ничего бы не получилось.
Гейб всегда инстинктивно чувствовал, могут ли люди быть вместе, гармонично ли свяжутся их судьбы. Ему частенько приходилось попадать под град насмешек за это ощущение, его даже дразнили сводником. Да разве стоит обращать внимание на ерунду, если ему просто нравится, когда люди счастливы?
Эта серьезная девушка с бездонными глазами совсем не подходит Логану.

Ощущение ненаполненности
унялось, как только Гейб обнял ее. Да ему и самому было с ней хорошо, когда утих и утолился тот странный зов. С ним она в безопасности, не тонет, не потеряна. Нет, он ее больше не отпустит, не позволит ее боли вернуться.

С ней у Гейба все как в первый раз, и — странно! — кажется, что он всегда был с ней, что он единственный, кто ей подходит. Были у Гейба девушки и раньше, он многим нравился. Однако их общение не перерастало в серьезную привязанность. Всегда находился кто-то, кто подходил им больше. И Гейб им не был по-настоящему нужен, ну разве что как друг. Да, они всегда расставались хорошими друзьями.

Не в том суть жизни, что в ней есть,
но в вере в то, что в ней должно быть. Иосиф Бродский

Шеба прижалась к Гейбу, не в состоянии сопротивляться. Не в состоянии
хотеть
сопротивляться. А каждый раз заглядывая ему в глаза, не могла подавить нелепое желание вздохнуть.

И как только она умудрилась прохлопать все признаки катастрофы?
И то, как он, словно в латы, облачен в добрые дела. И то, что ее призывы отскакивали от него, как от стены. И что только его друзья, те, кто подошел к нему, поболтал с ним, остались не затронутыми ее злом, сохранили радость и счастье.
Да одних его глаз было вполне достаточно для предупреждения!
Селеста оказалась умнее Шебы. Во всяком случае, она интуитивно держалась подальше от этого опасного парня. Как только Шеба оставалась слепа ко всем знакам? И даже то, что Гейб выбрал Селесту и пригласил ее на бал! Естественно, его тянуло к ней. Все теперь стало на свои места.
Музыка грохотала вовсю, но ее ритм укачивал Шебу; ах, как прекрасно, как спокойно и уютно под защитой сильных рук!.. Крохотные, незнакомые ростки счастья пробивались в опустошенной душе.
Если счастье уже захватило ее, то и все остальное, лучшее, было не за горами. Неужели никак нельзя избегнуть ужасного чуда любви?
Вряд ли, если уж попала в руки ангела.
Ненастоящего ангела. У Гейба не было крыльев; он никогда их не носил, он не из тех пустоголовых олухов, выменявших человечью любовь на перья и вечность. Хотя один из его родителей в свое время...
Гейб был самым настоящим полуангелом, хотя и не догадывался об этом. Иначе Шеба услышала бы его мысли и избежала божественного ужаса. Да, поздно ты спохватилась, девочка; зато теперь ясно чувствуешь лилейный запах на его коже, правда? Ну и, понятное дело, он унаследовал глаза своего ангельского родителя. Небесно-голубые глаза, что выдали бы его, не будь Шеба так занята дьявольскими кознями.
Не без причины даже такие опытные дьяволицы, как Иезавель, опасались ангелов. Если для человека опасно смотреть в глаза зла, то черту вдвойне опасно смотреть в глаза ангела. И если черта угораздит засмотреться, то — пшик! — гаснет адский пламень, и черт пойман, теряет способности, пока ангел не передумает спасать его душу.
Ибо в том и состоит работа ангела — спасать.
Перед Шебой лежала вечность, однако теперь Гейб завладел ее вечной жизнью. И будет владеть, пока не передумает.
Настоящий ангел сразу раскусил бы Шебу и изгнал ее, будь у него достаточно сил; или обошел бы стороной, если бы понял, что ему не справиться.

Не в том суть жизни, что в ней есть,
но в вере в то, что в ней должно быть. Иосиф Бродский